ВООБЩЕ-ТО, здоровый
образ жизни сегодня в моде. Актеры,
звезды шоу-бизнеса, бизнесмены и адвокаты
бросают курить и устремляются в спортзалы.
Но Александр Абдулов, который приехал
в наш издательский дом, чтобы за чашкой
чая побеседовать с главным редактором
«АиФ» Николаем ЗЯТЬКОВЫМ, первым делом
попросил пепельницу. А в ответ на наши
недоумевающие взгляды: «Что же это вы
так, Александр Гаврилович?» — актер
отшутился: «Нет более вредной вещи, чем
кислород и профессиональный спорт.
Особенно когда бросаешь его. Говорю об
этом, как профессиональный спортсмен.
Я, например, чуть-чуть не лишился ног. А
до этого серьезно занимался фехтованием,
дошел до мастера спорта».
Камышовый рай
— А КИСЛОРОД вам чем
не угодил?
— Это шутка. У меня есть
дома — под Москвой, во Внукове, и на
Валдае. Дом на Валдае старики строили
из во-от таких сосновых бревен, без
единого гвоздя. И щели в нем не паклей,
а мхом законопатили. Мы его по всем
правилам выдерживали два года — в нем
никто не жил. Там в течение дня раз десять
меняется температура. И когда я в первый
раз остался ночевать в своем доме, то,
к ужасу своему, понял, что воздух имеет
вкус. Когда я туда приезжаю, то за два
дня могу отдохнуть, как за месяц. У меня
там лодка, катер свой. Вообще я сейчас стал
открывать для себя в России фантастические
места. Мы их просто не знаем. Например,
я побывал на Северном полюсе. Стоял на
пупе Земли. Теперь езжу каждый год на
рыбалку на Камчатку. Невозможно описать,
какая там нереальная красота — гейзеры,
вулканы, медведи бегают, какая-то
непонятная рыба плещется. Чудовищная
рука человека еще не дотронулась до
всего этого.
— Действительно, люди
живут и не знают своей страны, предпочитая
отдыхать на заморских курортах. Да и вы
могли бы купить путевку в какой-нибудь
шикарный отель Турции.
— Я? Никогда в жизни!
— Но вы же — актер
популярного театра, человек, привыкший
к дорогим машинам, хорошей еде.
— У меня любимая еда —
тушенка и сгущенка. Главное — уметь
приготовить. А готовлю я сам. Нарежьте
мелко помидоры, лук, болгарский перец
и все это потушите на сковородке вместе
с тушенкой. А потом отварите вермишель
и все перемешайте. Получается такой
деликатес!
Или еще… Я, например,
никогда не любил рыбу. Но когда «подсел»
на рыбалку, то выяснил неожиданную вещь:
когда рыбу вылавливают и тут же бросают
на сковородку, она рыбой не пахнет.
Ничего нет вкуснее сома, которого ты
поймал и сразу приготовил!
— Вы и охотник такой
же азартный, как рыбак?
— Охотник я очень
относительный. У меня есть ружья и все
необходимое для охоты. Но охотился я за
свою жизнь всего два раза: на сайгака и
на фазана. Повели меня как-то на косулю,
но я не смог выстрелить. Она вышла из-за
деревьев, посмотрела на меня своими
громадными глазищами… И я ее прогнал.
— Тогда зачем вам ружья?
— Да я их не покупаю —
дарят друзья на день рождения. И на охоту
я езжу не зверей стрелять, а природой
наслаждаться. Всех расставят на номера,
ты два часа сидишь в лесу и наблюдаешь:
вот заяц пробежал, птица порхнула. А на
курорты я уже лет шесть не выезжал.
— Надоело?
— Не в этом дело. Я не
могу лежать на пляже, где рядом — еще
несколько десятков человек. Для меня
это не отдых. Для меня отдых — когда я
могу сесть на берегу озера на Камчатке,
где рядом вообще никого нет. Или, например,
в Астрахани с егерем уплываю на реку в
пять утра. Вокруг — только вода, камыши,
миллионы птиц. Такой камышовый рай. Я
еще и Леню Ярмольника на рыбалку
«подсадил».
Поехали мы как-то с
Ярмольником на рыбалку. Я рыбу одну за
другой таскаю — аж рука заболела. Он
сидит рядом — у него не клюет. Я ему
говорю: «Кинь вот сюда!» Он отвечает:
«Да какая разница! Тут расстояние —
меньше метра». «Кидай!» — говорю.
Ярмольник забросил — и тут же поймал.
— При том сумасшедшем
ритме жизни, который сегодня ведут
деловые городские жители, как часто вам
удается выкроить время на такие побеги
на природу?
— Я извиняюсь перед
всеми — в театре, в кино — и говорю:
«Ребята, хоть убейте, но в эти дни меня
нет». Знаете, я почти год лежал в больнице.
Мне казалось, что все пропущу, все уйдет.
Что народ выйдет на улицу с транспарантами:
«Где ты, наш родной, любимый?» А оказалось,
что многие даже не заметили, что меня
не было. Думали, я где-то снимаюсь…
— Было обидно?
— Нет, не обидно. Просто
произошла переоценка ценностей. Я к
людям стал по-другому относиться, к
себе, к жизни. Не хуже, нет. Просто теперь
я понимаю, что они такие. А я о людях
лучше думал.
Робин Гуд в законе
— А ПОЛИТИКОЙ вы
интересуетесь? Смогли бы, скажем,
баллотироваться в депутаты или в
губернаторы?
— Нет более грязных
дел, чем политика. Я убежден в этом. Я
мог бы поучаствовать в выборах. Только
зачем?
— Чтобы получить власть:
этому дать, этого наказать, у этого
отобрать.
— Все это я могу делать
сейчас. Если бы вы знали, сколько народа
ко мне приходит с просьбами. Я даже
церковь построил. Вернее, отобрал ее у
государства еще в те времена, когда и
думать об этом нельзя было. Раньше в ней
собак держали. А теперь она считается
нашей театральной церковью — церковь
Рождества Богородицы в Путинках. Мы
деньги на ее реставрацию собирали. В
ней Евгения Леонова отпевали.
С этой церковью связана
одна интересная история. Есть такая
певица — Сьюзи Квадро. Как-то она решила
вывезти из России несколько икон. Наша
таможня ее пропустила, а английская —
задержала. Иконы вернули обратно. Я
таможенников заставил публично подарить
их нашей церкви.
Сам я верующий. Хотя
бываю в церкви только по праздникам,
обязательно хожу на крестный ход, всю
службу отстаиваю.
— Говорят, вы азартный
человек. А ведь это грех большой…
— Большой — небольшой…
Грех уже то, что мы живем. Особенно в
этой стране.
— А у вас была возможность
выбирать, в какой стране жить?
— Была. И я, дурак, не
уехал. Это было давным-давно. У меня была
любимая девушка, американка, которая
говорила: «Давай поженимся». Потом ее
выслали как американскую шпионку, и я
стал невыездным.
— Почему?
— Я же выдал все планы
театра на следующий год! (Смеется.)
Актер-шпион
ЗНАЕТЕ, я могу, не смотря
картины, по банкету определить, хороший
фильм или нет. Если банкет веселый —
кино дерьмовое. Если кино хорошее —
сидят все вот такие (делает постное
лицо). Потому что не знают, как реагировать!
Вот Сергей Соловьев
снял сейчас картину «О любви». Я считаю
ее замечательной — такая красивая,
просто идеальная по стилю. На банкете
сидело множество народу, многие из
приглашенных — не последние люди в этой
стране. И — гробовая тишина. Я подошел
и Соловьеву говорю: «Сережа, не переживай.
Значит, картина понравилась».
Самым ярким подтверждением
этого закона был фильм «Обыкновенное
чудо». Только что закончился премьерный
показ, за столом сидят все самые смешные
люди страны: Леонов, Миронов, Ширвиндт.
И висит абсолютно мертвая тишина.
Веселился только один осветитель дядя
Саша.
А я сейчас снимаюсь у
Бортко в «Мастере и Маргарите». Бортко
ходит белый весь, потому что понимает
степень ответственности. Да и я кусаю
локти и мучаюсь: правильно ли сделал,
что согласился? Это уже четвертый заход
на «Мастера», три предыдущих не получились.
И все — на одну роль: Коровьева. Я ее
больше всех люблю.
— И из-за чего так
переживаете?
— Страшно. Ведь есть
же умные люди. И они спросят.
— А когда вы прославляли
доморощенный криминал в сериале «NEXT»,
не боялись, что и за это умные люди
спросят?
— Разве я чем-нибудь
прославлял криминал в этом сериале? Я
же Робин Гуда играл! Я всю картину защищаю
бедных.
— Но ведь ваш герой на
чем-то разбогател. Не у станка же стоял!
— Одну секундочку! Вы
просто не поняли. Я же играю старого
вора в законе. А вор в законе вообще не
имеет права иметь ни денег, ни жены, ни
детей, ни имущества. Ничего! Он может
два месяца провести на воле, а потом
снова садится в тюрьму.
— Несколько лет назад
вы были дружны с Александром Коржаковым,
бывшим руководителем службы безопасности
Ельцина. Вы по-прежнему поддерживаете
эти отношения?
— Давно его не видел.
Созваниваемся, поздравляю с праздниками.
У меня же последние два года чуть ли не
по дням расписаны. Это сейчас у меня
появились свободные дни. Мы сняли
совместно с американцами больше половины
картины «Блокада» в Санкт-Петербурге,
но прервали работу, потому что ждем
зимней натуры.
— Кого вы там играете?
— Генерала КГБ. Причем
играю на английском языке. Мой герой —
генерал КГБ по связи с иностранцами.
Картина, кстати, о журналистах. Когда
Гитлер спросил, сколько продержится
Ленинград, если его блокировать, ему
ответили: год, а дальше они начнут друг
друга жрать. «Хорошо, — ответил Гитлер.
— Тогда не штурмуйте его, подождем и
войдем в пустой город». И когда началась
блокада, то по иностранным СМИ прошла
информация, что в городе едят людей.
Западные политики обратились к Сталину
с просьбой перебросить в Питер делегацию
журналистов, чтобы они увидели все
своими глазами. Накануне их приезда
весь Питер вымыли, детям конфеты
раздавали, пирожные. Но при этом говорили:
«Не ешь, пока вон та тетя мимо не пройдет».
Но в автобус с журналистами попала
бомба, одну журналистку взрывной волной
выбросило из автобуса. И начинаются ее
злоключения в воюющей России. Очень
интересная история получается.
— Чем дальше мы уходим
от войны, тем больше документов извлекается
из секретных сейфов. И выясняется, что
не все было так красиво, как нам
рассказывали на уроках истории. Вместе
с этим возникает вопрос: а нужно ли
рассказывать всю правду или все-таки
что-то святое трогать не надо?
— У меня отец воевал и
умер от старого ранения. Поэтому я в это
поколение никогда камень не брошу. Мой
отец летал на партсобрания из российского
Иванова в узбекскую Фергану. Они свято
верили в правильность того, что делали.
И я к этим людям очень хорошо отношусь.
А насчет того, все ли документы нужно
извлекать… Вскоре после того, как
началась перестройка, в одной газете
напечатали, что теперь каждый может
прочесть досье, которое было заведено
на него в КГБ. И мы с Сашей Олейниковым
решили сделать одну передачу. Берем мое
досье, а оно то-олстое было, только
ленивый на меня не писал. Подходим к
тому человеку, который донос на меня
написал, и спрашиваем: «Как ты относишься
к Абдулову?» Он начинает говорить, какой
я хороший и т. п. А ему другой вопрос: «А
что же ты тогда такое понаписал?»
Страшненькая такая должна была получиться
передачка. И вот Сашка пошел в
архив. А там выяснилось, что не всякое
досье можно выдавать. Мое, к примеру,
нельзя. Формулировка запрета была
потрясающая: «Возможен контакт с
президентом». И не дали! Поэтому я думаю,
что, может быть, и не надо все из архивов
доставать. К тому же война — это война.
И что там на самом деле происходило,
теперь никто не знает.
«Возвращаться в свое
прошлое страшно»
— МНЕ бы хотелось
затронуть одну очень деликатную тему:
тему популярности у слабого пола.
— Я никогда на эту тему
не разговариваю. Считаю, что взаимоотношения
мужчины и женщины — это табу. Человек,
который начинает в книжках описывать,
с кем и как он жил, — это не мужчина.
Презираю таких людей!
— А если женщина начинает
писать?
— Еще хуже! Могу поспорить
на любые деньги, что, когда двое расходятся,
никто никогда не скажет истинной причины,
из-за чего они разошлись.
— Но народную-то любовь
вы чувствуете? Автографы часто просят?
— У меня была одна
гениальная история с автографом.
Представьте: город Липецк, я выхожу из
гостиницы, ко мне подбегает человек с
календариком и спрашивает: «Можно
автограф?» «У меня ручки нет», — отвечаю.
Он говорит: «Ну, как хочешь». Разворачивается
и уходит. А я остался стоять, как дурак
(смеется).
— Сейчас, говорят,
поклонницы с актеров на футболистов
перекинулись?
— Кто деньги зарабатывает,
на тех перекинулись. Знаете, в одном из
спектаклей у меня есть такая фраза.
Ситуация вообще очень грустная: жена
мне изменила, я жене изменил, мы сидим,
думаем, что же теперь делать, и я говорю:
«Я тебя 20 лет таскал на всякие презентации,
чтобы ты видела, как на меня люди смотрят».
Она говорит: «А сам на баб заглядывался».
Я отвечаю: «Я хотел, чтобы ты видела, как
меня бабы любят. И, между прочим,
бесплатно». Мы играем этот спектакль 4
года. Четыре года назад, когда я говорил
«бесплатно», люди не реагировали. Потом
пошли отдельные смешки. Сейчас ползала
ржет. Потому что сегодня это стало
нормой.
— На родину, в Фергану,
вы сейчас ездите?
— Мне все тот же Саша
Олейников предложил сделать передачу
«Возвращение на родину». Он собрал всех
моих одноклассников, учителей, соседей.
Я думал, что это будет такая легонькая
встреча, пообщаюсь со старыми друзьями.
Приехал туда… И два раза валидол
принимал. Возвращаться на родину, в свое
прошлое оказалось страшно. Когда подходит
к тебе твой одноклассник и ты видишь,
что он уже глубокий старик, а ведь ты
сидел с ним за одной партой… Мы же не
замечаем, что стареем. Живем и живем…
Или вышла девушка — моя первая любовь.
Я чуть не заплакал. Так что те два дня,
что мы там провели, были не самыми
радостными. Возвращение назад — очень
серьезное дело.
— Может быть, актеры
вообще медленнее стареют? Может, вы, как
вампиры, вытягиваете из нас энергию?
— Да какой тут вампиризм!
Когда я приехал в Москву, то прекрасно
понимал: мне надо здесь зацепиться любой
ценой. На курсе у нас учились ребята-москвичи.
У них были дом, родители, а у меня —
общага. По ночам я с другими такими же
приезжими разгружал вагоны на Рижском
вокзале. Домой возвращаться нельзя —
это смерть.
— Позор?
— Почему позор? Смерть!
Нормальная физическая смерть. Поэтому
надо делать все, чтобы остаться в Москве.
Поэтому слово «выживание» для меня
главное. У меня нет ни теть, ни дядь. Мне
никто не помогал в жизни. Все, что я
сделал, сделал своими руками. Я прекрасно
понимаю, что мне сидеть на месте нельзя.
На мне еще брат с женой, мама, все живут
у меня. Я не имею права болеть. Мой
организм работает как бы за двоих.
Сегодня я утром улетел в Ленинград,
вечером прилетел из Ленинграда, пересел
на другой самолет, улетел в Ригу, из Риги
— в Киев, затем в Москву, играю спектакль.
Мне брат говорит: «Не бережешь ты себя!»
Но если я сяду на даче и начну себя
беречь, то мои близкие просто не выживут.
— Но актерство не вечно,
да и репертуар рано или поздно закончится…
— Как это закончится?!
У меня впереди есть еще «Король Лир».
Так что есть к чему стремиться.
— А если не актерство,
а какой-нибудь бизнес? Например, многие
актеры сейчас открывают рестораны,
строят гостиницы.
— Сейчас я хочу открыть
в Астрахани на берегу Волги маленькую
гостиницу. Там же вдоль всей Волги
дебаркадеры стоят. И все они расписаны
на год вперед для рыбаков со всего мира.
Это стоит немалых денег. И я хочу построить
маленькую гостиничку на берегу, человек
на двадцать. Для себя и своих друзей.
Дата публикации на
сайте: 07.10.2004
Источник: http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/abdulov/interview2.html |