- В этом году ему исполнится 55. Он умирал
в своей жизни много раз – на сцене и в
кино. В реальности не раз уходил из-под
ударов судьбы, которая словно посылала
ему знаки беды – он уворачивался и,
видимо, подсознательно считывал эти
мрачные предупреждения, а иначе зачем
бы он так спешил? Спешил жить, чувствовать,
работать, сгорать, взрываться и срываться
с катушек, с больничных коек, из женских
объятий и дружеских попоек… Без
тормозов, без врачей, без участливых
соглядатаев.
Теперь, когда его не стало, вся его
жизнь кажется нам «обыкновенным чудом».
Оказалось, что мы многого о нем не знаем
– начиная от фактов биографии и заканчивая
его семейными и интимными тайнами. Он
умело обманывал нас, как может обмануть
актер, который вроде как весь на ладони
– такой весь в доску свой, легко
переходящий на «ты», горячий в эмоциях,
не сдержанный на язык, скандалист и
матерщинник, персонаж светских тусовок
и бульварных газет, давно все и всем о
себе рассказавший.
Мне повезло. Я видела все его театральные
роли – начиная с лейтенанта Плужникова
в военной драме «В списках не значился»
и заканчивая романтическим бунтарем
МакМерфи в «Затмении» («Пролетая над
гнездом кукушки»). Тот, кто не видел
Абдулова в театре, тот не знает его
настоящей цены. В дипломном спектакле
«Бедность не порок» в ГИТИСЕ он играл
возрастную роль – в старческом гриме,
в бороде, в парике. Какой уж там
герой-любовник! Но именно таким он
запомнился кому-то из режиссеров Театра
Ленинского комсомола, который и привел
его к Марку Захарову. Несмотря на
внушительный список «кинокрасавчиков»
– первым любовником он так и не стал. В
нем никогда не было самолюбования,
присущего премьерам. И в его выразительных
глазах всегда читалось отчаяние, кого
бы он ни играл – шварцевского Медведя,
удачливого афериста Гения или
многочисленных киноплейбоев. Тяга к
характерности, неоднозначности, гротеску
в нем жила всегда – он был настоящим
артистом, не боящимся провалов, не
застрахованным от ошибок, стремящимся
к риску, обожавшим роли на «сопротивление»
собственной натуре. Почему-то запомнился
в детском утреннике, очень популярном
в семидесятых, – «Трубадур и его друзья»,
мюзикле по мотивам известного мультфильма.
Нет, он не играл Трубадура, вошел в уже
готовый спектакль на роль…Осла, и,
кажется, эта была его первая комедийная
роль, в которой он купался, дурачился и
хулиганил на радость восторженным детям
и не выспавшимся родителям. Потом эта
любовь к «Бременским музыкантам»
воплотится в его собственный проект –
сначала театрально-продюсерский, а
потом и кинорежиссерский, в котором он
сыграет придуманного им же Шута. Несмотря
на высокую скорость существованья и
актерскую жадность, он многого не сыграл,
лишь наметил. Один из «его» авторов –
безусловно, Достоевский. Они как-то друг
другу подходят, что обнаружил Марк
Захаров, предложив ему сыграть Петрушу
Верховенского в эклектичном памфлете
«Диктатура совести». Это была мощная
заявка на роль, которая, к сожалению,
недовоплотилась. «Бесов» Марк Захаров
так и не поставил. Зато он поставил
«Игрока» («Варвар и еретик»), бенефис
Абдулова. Алексей Иванович – одна из
главных работ его жизни, которую он
играл до последнего времени – без
второго состава, потому что переиграть
его в этой роли невозможно. Чудесен и
нелеп был его Менахем в «Поминальной
молитве», дьявольски обаятелен и опасен
Палач в «Плаче Палача», настоящим
фейерверком был Сиплый в «Оптимистической
трагедии» (казалось бы, роль-штамп, без
подтекстов, выше «образочка» не тянет,
а сделал ее Абдулов на уровне
Раневской-Спекулянтки в «Шторме»). Очень
любили его нервного, незащищенного
Никиту из арбузовских «Жестоких игр»
и, конечно, Хоакина Мурьету – чистого
Данко, образец жертвенности и бескорыстия.
Он очень ценил русскую актерскую
школу, даже не школу – природу. Всегда
выделял среди своих коллег тех, кто этой
природе не изменял. Скептически относился
к Голливуду и вообще к «иностранщине»,
никогда не прельщался зарубежными
проектами, справедливо полагая, что
артист – существо национальное и может
развиваться и расцветать только в своей
родной среде.
Одна из последних его ролей в кино –
Алик в экранизации повести Людмилы
Улицкой «Веселые похороны». Сам Абдулов
невероятно трепетно относился к этой
работе, считая ее для себя этапной –
потому что, по его собственному признанию,
ролей такого уровня в кино он никогда
прежде не играл. Простой и пронзительный
рассказ об умирающем от рака совсем еще
не старом и даже не успевшем поседеть
человеке сегодня воспринимается как
пророчество. Конечно, это не так. Любая
актерская судьба – вся состоит из таких
пророчеств, ведь должен же кто-то умирать
на сцене ради того, чтобы через мгновение
воскреснуть и поклониться благодарно
рыдающей над вымыслом публике.
Дата публикации на сайте: 21.12.2008 г.
Источник: http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/abdulov/history19.html |