-  Надеюсь, что не состоялся. Пока еще. По-моему "состояться” – это значит остановиться. А остановка в развитии – смерть для актера (и не только для актера). Десять лет назад, снявшись в эпизодической роли в первой своей картине "Про Витю, про Машу и про морскую пехоту”, я точно ощущал, что как актер я уже состоялся, причем, как хороший актер. Потом уже, снимаясь в фильме "Обыкновенное чудо”, я стал немного сомневаться в своей актерской самостоятельности. А уж когда сыграл главные роли в фильмах "Двое в новом доме” и "С любимыми не расставайтесь”, я отчетливо осознал, что "состоюсь” еще не очень скоро. Зрители и критики могут аплодировать артисту или хулить его на все лады, и все же самым строгим критиком должен быть он сам. Кстати, в последнее время мне все труднее говорить о себе: я – артист. Не помню, кто из поэтов, кажется, Светлов утверждал, что говорить о себе "я – художник”, "я – поэт” так же нескромно, как говорить "я – красавец”.

-  Ну, хорошо. Давай поговорим о тех, кто помог Саше Абдулову в выборе жизненного пути и в дальнейшем актерском созревании. Проще говоря, об учителях. С одним из них, с тем, кого ты и сам называешь своим первым учителем, я был знаком. К сожалению, недолго. Я говорю о замечательном актере и режиссере, о прекрасном человеке, о твоем отце Гавриле Даниловиче Абдулове – человеке истовом во всем: и в фанатичной любви к театру, и в убеждениях… Меня поражала всегда простота, открытость и здоровье всего семейства Абдуловых, где добрые чувства прятали за лукавым юмором и легкой иронией. Но как же закипали страсти, когда речь заходила о театре!

-  Отец был истинным рыцарем театра. Ему я обязан тем, что снимаю шапку еще перед входом в театр. Конечно же, театр был всегда нашей жизнью, маленькими мы играли в "театр”, когда подросли, стали играть в отцовских спектаклях в ферганском Драматическом театре. Для меня профессия "актер” стала моей сутью уже в школьные годы. Но окончательно я понял, что без театра мне не жить, когда я с треском провалился на вступительных экзаменах в театральный ВУЗ. Тогда у меня чуть не разорвалось сердце… Но через год я приехал в Москву с девизом: ни шагу назад! И поступил в ГИТИС. Как ни странно, очень легко. С тех пор прошло почти пятнадцать лет. Ошибок было много. Особенно в кино. Снимался в скучных, маловыразительных фильмах. Позволял режиссуре тиражировать уже однажды найденное. Часто соблазнялся ролью, хотя прекрасно знал и понимал, что сценарий неинтересен, что проблемы, затронутые в нем, - вчерашний день, но… большая роль… и соглашался. Одним словом, средство принимал за цель. Ошибок было много. Но, с другой стороны, возможно ли наш путь пройти без ошибок?

-  Ошибки даже полезны, но при условии, что рядом есть хороший тренер.

-  С тренерами мне как раз повезло, особенно в театре. Главный мой тренер – это Марк Анатольевич Захаров, замечательный режиссер и педагог. Его постоянное требование к актеру – быть в форме! Он не позволяет нашим мозгам раскиснуть, нашим мышцам расслабнуть, нашим голосам осипнуть. К тому М.А. Захаров обладает редким для режиссера качеством видеть в актере не "амплуа” не "типаж”, но личность. В театре я начинал с романтического героя Плужникова в спектакле "В списках не значился”, а сейчас – Глумов в "На всякого мудреца довольно простоты”. В кино Захаров тоже развенчал мое героико-лирическое амплуа. Лирический Юноша-Медведь в "Обыкновенном чуде” совсем не похож на проходимца Рамкопфа в фильме "Тот самый Мюнхгаузен”.

-  Саша, я хорошо знаю твою любовь к хорошему юмору, твою тягу к комедийному и к комедии. Среди твоих любимых авторов – Ильф, Петров, Зощенко, Булгаков, Гоголь. Удается ли в кино реализовать свой комедийный потенциал?

-  К сожалению, очень мало. Кроме только что названных фильмов Марка Захарова да фильма "Чародеи”, где я сыграл чудаковатого влюбленного Иванушку, больше в чисто комедийных ролях я не снимался, хотя пытаюсь внести юмор в исполнение своих даже самых серьезных ролей. Мне кажется, что персонажи без юмора – всегда ущербны. Моя мечта – сыграть острохарактерную комедийную роль.

-  При первом знакомстве в театре имени Ленинского Комсомола на просьбу главного режиссера что-нибудь спеть, ты схватил гитару и начал что-то громко орать, после чего Марк Анатольевич сказал” "Драматический актер, вроде, неплохой, но, к сожалению, не певец”. И не прошло года, как ты дебютировал в роли Хоакина Мурьеты в первой рок-опере театра и с тех пор поешь почти во всех своих спектаклях, играешь и на гитаре, и на фортепьяно, и даже на флейте.

-  Я думаю, что актер должен делать все и может делать все, если он действительно хочет "состояться".