В машине мне пришлось нелегко: ноги нестандартной длины вынудили его так выдвинуться назад, что для моих ног места уже не осталось... Мы проезжали по Аленби - и тут Абдулов попросил шофера: "Притормози-ка". Высунув руку из окна, он ухватил за шкирку ничего не подозревавшего человека: "Что ты здесь делаешь?", мгновение-другое мы полюбовались ошарашенным видом "пойманного", после чего двинулись дальше. "Это мой актер", - невозмутимо объяснил Александр. - Люблю людей разыгрывать".
- И часто это с вами?
- Частенько. Таня, моя первая жена, была танцовщицей и часто ездила на гастроли. Выступает она, скажем, в Питере - я сажусь в самолет, лечу туда, покупаю букет цветов. Жена на сцене, а я выхожу из зала с букетом... С Татьяной истерика, я же тем временем отправляюсь в аэропорт и лечу назад в Москву. Ленинград - ладно; но я ездил так в Новосибирск, Хабаровск; всюду вручал неизменный букет - и сразу улетал обратно... Развлекался так постоянно.
- Повторяться не скучно было?
- Шутка может выстрелить и на сотый раз...
Тут мы подъехали к театру "Нога", в помещении которого верные соратники Александра Гавриловича "строили" спектакль "Бременские музыканты". Несколько часов мы сидели в зрительном зале. Абдулов нудно доказывал, что подставки, из которых должны бить "огненные фонтаны", не привлекают к себе достаточного внимания. В какой-то момент художник не выдержал: "Кисть и белую краску мастеру!" Принесли. Абдулов резво понесся на сцену, схватил кисточку и начал увлеченно наносить на черные подставки белые штрихи... Вернулся на место совершенно удовлетворенный: "Правда, так лучше?" - "Да это вообще самое лучшее, что есть на сцене!" - "Издеваетесь... Как-то наш театр гастролировал в ГДР, и советский посол устраивал нам прием. С особой гордостью он продемонстрировал нам картину с изображением Красной Площади - мы вежливо похвалили "произведение искусства". "Ничего не замечаете? - лукаво осведомился посол. - Как вам этот милиционер в белом?" На заднем плане действительно виднелась какая-то фигурка... - "Я дорисовал", - доверительно признался посол. А ведь он был абсолютно прав: Красная Площадь без милиционера - глупо...
- Чего это вы, Саша, детскими сказками увлеклись?
- Я ведь и сам на "Бременских музыкантах" вырос... Непревзойденная - в своем жанре - вещь, хоть и простая, как картины Пиросмани. Казалось бы, ничего особенного - а ты, поди, нарисуй так. Или - "Битлз". Играли на трех аккордах - а попробуй так сыграть...
- Как спектакль принимает критика?
- Зрители принимают замечательно. Что касается критики... В СНГ есть два любопытных города: Киев и Новосибирск. Давно проверенно: что бы ты им ни привез, как бы здорово это ни было, - журналисты, извините, обосрут. Даже после такого спектакля, на который народ будет ломиться, круша двери... Приезжает "Таганка" - бешеный успех. Уезжает "Таганка" - вдогонку ей ругательные рецензии. А мне кажется, задача театрального критика - не раздавить актера, режиссера, спектакль, а глубоко этот спектакль проанализировать. Вы только посмотрите, как люди пишут о театре и кино... В лучшем случае, пересказывают содержание. В худшем случае: "Все - говно. И это, и то; правда, в финале один вышел - но и он говно". Серьезного же, профессионального, разбора почти не встретишь. Единицы нормально работают, единицы!
- Ну, к журналистике, как я понимаю, у вас особая любовь. Вы, кстати, все еще собираетесь приобрести "лицензию на отстрел журналистов", как пообещали Дарье Асламовой после публикации одного из ее материалов?
- Тогда меня журналисты "достали" до такой степени... Не все журналисты, конечно, а - идиоты: в каждой профессии есть свои уроды. Это совершенно естественно, но я таким людям предпочитаю указывать на их место.
- Именно поэтому вы дали Асламовой интервью вторично? Довольно своеобразный способ ставить людей на место.
- Послушайте, ну что мне с ней делить? Что? Я действительно согласился второй раз дать ей интервью - и это, как мне кажется, свидетельство моей силы, а не слабости. Пусть живет девушка... Да и потом, если вы обратили внимание, на этот раз Асламова написала нормальный материал.
- В котором - среди прочего - сообщила, сколько килограммов помады вы съели за жизнь...
- Ну и что? Все равно ведь она уже не опустилась до того базара, который позволяла себе раньше. Выходит, я кое-чему ее научил. Следующий человек еще чему-то научит - глядишь, так сообща и воспитаем нормальную журналистку.
- А если, вопреки вашим усилиям, она не поддастся воспитанию?
- Тогда ей нужно уходить из журналистики и осваивать какую-нибудь другую профессию.
- И что такого? Вы сами, оставаясь артистом, смогли же вникнуть в премудрости света, цвета, декораций, не говоря уже о тонкостях театрального бизнеса...
- Естественно, я прежде всего - актер. Но ведь само собой разумеется, что человеку, живущему в доме, не мешает умение забить гвоздь, вымыть пол, подкрасить дверь...
- Но совместим ли бизнес с актерским ремеслом?
- Смотря какой бизнес. Торговля "памперсами" или "сникерсами" с театром, естественно, несовместима. А заниматься делом, которое любишь и в котором кое-чего понимаешь, по-моему, нормально. В конце концов, театр - это мой дом.
- А кино?
- Там просто больше площадка и шире аудитория. Но театр изначально намного серьезнее.
- Давайте о "менее серьезном". В фильме Романа Балаяна "Храни меня, мой талисман" вы создали образ определенного, мягко говоря, не самого симпатичного человека. Нет ли в этом характере ваших собственных качеств?
- Наверное, есть: какую бы ты роль ни играл, уйти от себя полностью не сможешь, даже если очень захочешь. И, чем лучше актер, тем он больше может из себя "вытаскивать"... В фильме, о котором вы говорите, мне было страшно интересно сыграть дьявола, да так, как его еще никто не играл. Не Мефистофель, нет, а нормальный, земной человек, но - искуситель.
- Вне кино вы тоже искуситель?
- Да что вы! Не поверите - иногда ловлю себя на том, что, при всей своей коммуникабельности, стесняюсь знакомиться с новыми людьми... В свои-то сорок четыре года! Хотя, по-моему, это замечательное качество... А вы как думаете?
- Честно говоря, не задумывалась... Но скажите, Саша, почему во всех интервью (во всяком случае, в тех, которые мне удалось прочитать) вы повторяете решительно одно и то же?
- А у меня, что, другая жизнь была? Каждый раз я должен говорить, что в другом году родился, что ли?.. Кстати, довольно часто отказываюсь от интервью. Ну, нечего мне в данный момент человечеству сообщить, чего ж тут поделаешь? А меня заставляют повторяться...
- Профессионалу вашего уровня ничего не стоит подвести не очень опытного интервьюера именно к той теме, на какую вам в данный момент угодно говорить.
- Черт его знает... Другое дело, что существуют темы, говорить на которые я избегаю. Например, личная жизнь.
- Как же вас не спросить о личной жизни, когда еще давным-давно, едва появившись на экране, вы сразу стали тем, что сегодня загадочно именуется "секс-символом-?
- Между прочим, по опросу какого-то голландского журнала, я действительно был признан этим самым "символом".
- После чего молодые "М" - Маковецкий, Миронов, Меньшиков, Машков - потеснили вас?
- Я к этим ребятам отношусь довольно спокойно. Из всех этих ваших "М" выделяю, пожалуй, одного Евгения Миронова. Ну, еще, наверное, Меньшикова.
- А разве, скажем, Сергей Маковецкий не замечательный?
- Средний артист - ничего больше. Абсолютно, на мой взгляд, раздутая фигура, придуманная "кланом" Романа Виктюка.
- А вас, похоже, никто не "раздувал"... Во всяком случае, любимым актером Марка Захарова вы не стали.
- Почему это?! Недавно в одной телепередаче Захаров назвал меня своим единственным учеником.
- Но ведь в "Обыкновенном чуде" Волшебник - Олег Янковский, а Абдулов - всего только Принц.
- Ну, Янковскому годков побольше.
- Дело только в возрасте?
- Я Олега обожаю - и как товарища, и как актера. Он не хороший даже, он роскошный, но нас с ним нельзя сравнивать - даже пробовать на одну роль нельзя.
- Янковский - "роскошный актер". А вы?
- Я-то?.. Как можно самого себя характеризовать? Нет, я, конечно, знаю себе цену.
- И какова она?
- Очень высока, уверяю вас: я многое могу.
- Чего-то, все же, не можете?
- Зачем я буду в этом признаваться? Для прессы скажу так: я могу все. А чего не могу - знаю только я сам.
- Страдаете от того, что не все можете?
- Конечно, меня это мучает.
- Нормально: творчество вообще сопряжено с муками. Сладостными.
- Абсолютное заблуждение. Ты в полуобморочном состоянии приходишь домой, "вырубаешься", едва дойдя до койки, а ночью вскакиваешь в холодном поту: приснилось, что забыл текст роли. И где же здесь сладость? Ощущения, поверьте, довольно неприятные.
- Перебираю я сейчас в уме ваши роли: бесспорно, на них на всех - несомненный "знак качества". А вот полета какого-то, одухотворенности, что ли, мне - как зрителю - в вас не достает...
- Это в театре от актера многое зависит, а в кино, к сожалению, мало чего. И потом, в кино меня зачастую используют просто как "краску". Я считаю, что с киноролями мне вообще не очень везло: думаю, не сыграл и сотой доли того, что сыграть мог и был должен. Снова оговорюсь: в отличие от театра.
- Вам приходилось отказываться от той или иной роли в кино?
- Случалось.
- Что ж согласились на такой невыразительный эпизод в итальянском фильме "Осада Венеции-?
- Интересно было поработать с итальянцами - посмотреть, что они такое.
- Да, но потом зрители увидели вас на экране...
- Господи, ну хорошо - и что дальше? Я не имею права на ошибку, что ли?
- А Сергей в картине "Леди Макбет..." - тоже ошибка?
- Почему? Мне этот фильм очень нравится. Просто очень.
- Вашей партнершей там была Наталья Андрейченко. В одной из московских газет я прочла, что вы сочли ее откровенно скучной в постельных сценах.
- Посудите сами: мог ли я сморозить подобную глупость? Да что вы! В очередной раз вашим коллегам что-то померещилось.
- Ох и досаждают они вам, бедному... Впрочем, насколько мне известно, сейчас у вас появились и более серьезные проблемы.
- На машину намекаете? Сам виноват: не нужно было ездить на "БМВ" - "Вольво" ведь в Москве не воруют.
- Какая необходимость была ездить на такой "востребуемой" машине?
- Мне ее продюсер подарил. Я же не мог сказать: "Поменяй на другую"... Тем более что я всегда мечтал именно о большой "БМВ".
- Вы пижон?
- Да нет же, пижонство здесь ни при чем. Мой рост - метр девяносто два; в маленькой машиночке мне элементарно не уместиться. Поскольку я большую часть жизни провожу в автомобиле, - именно там у меня должен быть максимальный комфорт. Семьсот тридцать пятая модель "БМВ" идеально подходила под мои параметры. Два месяца подходила... Я уже и с московскими ворами переговоры вел: "Не мы, - говорят, - "гастролеры" умыкнули. Так что, господин Абдулов, не обессудьте...-
- Господин Абдулов, а почему вы сразу начали оправдываться, когда я заподозрила в вас пижонство?
- Я и не думал оправдываться, просто пижоны совсем другие. Я, скорее, хулиган - в хорошем смысле слова. Немногие способны на "красивое хулиганство-: фантазия нужна.
- Как то: поменяться местами с прославленным Павлом Лебешевым, став единственным актером, которому удалось заснять на пленку блистательного кинооператора?
- Было дело... Помню, долго уговорил его сняться в качестве актера: "Ты только представь себе, Паша - Абдулов снимает Лебешева. В этом же есть замечательная дурь!" Он потом ворчал, возмущался, что я его плохо снял. "Ты, - говорю, - всегда меня плохо снимаешь - я же не жалуюсь".
- Я слышала, что вы собираетесь сыграть роль великого хулигана - булгаковского Коровьева.
- Боюсь даже об этом говорить: несыгранную роль вообще обсуждать нельзя. Но, если получится... Да я - идеальный Коровьев! Это просто сто, миллионнопроцентно моя роль. Коровьев - чародей, маг, виртуоз, профессионал... Такое в нем невероятное количество есть чего играть! И придумывать ничего не надо: за тебя все автор сочинил. А финал!.. Коровьев - мотор, мозги, юмор всей "команды" Воланда.
- К слову - о "команде". Марк Анатольевич Захаров действительно создал такую обстановку, что уходить из Ленкома не хочется?
- Вот уж поистине - "дом, который построил Свифт". Захаров придумал ситуацию, при которой нам, актерам, просто нечего делить. Редкий случай, чтобы каждый артист занимал свою собственную нишу. Для того чтобы такого добиться, нужно обладать потрясающими мозгами и быть невероятным стратегом. У нас в театре нет интриг: незачем интриговать, да и не против кого.
- Помнится, когда-то интриговали против вас.
- Было по молодости: анонимки на меня писали. Правда, не Захарову, а прямиком в КГБ.
- Женщины?
- Мужчины, представьте себе. Я тогда только-только пришел в театр - и кто-то испугался, что я займу его место. Но я занял свое... Нет-нет, сейчас интриговать просто бессмысленно. Взять "Игрока-: генерал - Янковский, бабушка - Чурикова, Потапыч - Броневой, француз - Лазарев-младший, Захарова - нянечка... Кого с кем здесь можно поменять? "Все звезды - все незаменимы".
- Вам, как и любой "звезде", наверное, необходимо часто появляться на телеэкране?
- Вовсе нет: чем чаще мелькаешь по телевизору - тем больше надоедаешь публике... Реклама эстрадникам нужна - да и то, не всем, а однодневкам. Нет, не следует театральным актерам слишком часто появляться на экране. Ну, увидят тебя лишний раз - и что?
- Разве не приятно?
- Да бросьте вы: эмоции это все.
- Вы эмоциональны?
- Между прочим, и заплакать могу.
- От чего?
- От любви к себе.
- Значит, вы эгоист?
- Чудовищный...
- И счастливы?
- Постоянно счастливыми могут быть только идиоты.
- Что вам мешает быть счастливым?
- Разве я сказал, что несчастлив? Жизнь идет - и прекрасно... А когда я действительно чувствую себя несчастным, стараюсь, чтобы никто мне под руку не попался. В эту секунду запираюсь дома, в своей берлоге, и никого видеть не хочу...
- Такое состояние быстро проходит?
- Да, довольно быстро. Я умею собой руководить. И проигрывать умею с честью.
- Ах да, вы же игрок...
- Ну вот, сейчас начну вас убеждать, что - нет, я не азартный...
- ...и порога казино в жизни не переступили...
- Тьфу-тьфу-тьфу, чего-чего, а этого у нас навалом. Я, конечно, обожаю казино - такой адреналин в крови вырабатывается...
- Никогда не поверю, что играете в "однорукого бандита".
- Нет, это - "ранний Абдулов". Уже давно играю в другие игры...
- Чаще выигрываете или?..
- Очень много проигрываю. Каждый раз даю себе слово, что больше играть не буду, - не получается.
- Вы не думали о создании собственной системы выигрыша?
- Понимаете, в чем дело: если бы хоть кто-то додумался до подобной системы, - все казино мира закрылись бы в тот же день. Сейчас в Брно даже курс появился - платишь тысячу долларов, и тебя обучают этим премудрым системам. Меня пригласили - я отказался. Нет уж, обойдемся без систем, хоть я и невезучий.
- Бедный невезучий Абдулов... Но ведь и выигрыши у вас случаются?
- Естественно. Однажды я три раза подряд поставил на "семнадцать" - максимум - и выиграл тридцать тысяч долларов.
- А самый сокрушительный проигрыш какой был?
- Зачем же о неприятном вспоминать?
- Уговорили - не будем. Давайте вспоминать о поклонницах.
- Ну, это - пройденный этап: поклонницы мои уже бабушками стали... Из большого секса я ушел: перешел на тренерскую работу.
- Интервью со Жванецким я уже опубликовала - придумайте что-нибудь новое.
- Пожалуйста: я играющий тренер. А бывало всякое - даже соляную кислоту плескали мне в лицо с криком: "Так не доставайся же ты никому!"... Нет-нет, все в прошлом.
- Это - в сорок четыре-то года?
- Если бы вы знали, сколько я всего пропустил в театре! Должен был играть Глумова в "Мудреце" - Захаров меня даже на роль назначил. Прошло пять лет, начались репетиции - а я уже стал старым... Режиссер, естественно, взял молодого актера, а я Глумова так и не сыграл. Да и Ромео мне уже никогда не сыграть...
- Зато до короля Лира вы еще не доросли.
- Вы попали в самую точку: очень хочу сыграть Лира - и именно в своем нынешнем возрасте. Ведь то, что старичок в девяносто лет никому не нужен, еще можно понять. А вот когда ты в сорок не нужен детям - это страшно.
- А вы дочке нужны?
- Пока, вроде, да. Она удивительный ребенок. Абсолютно самостоятельна, сильна; у нее роскошные мозги. Мощный, мудрый человечек - очень ею горжусь. Сейчас с ужасом думаю о том, что, может быть, скоро дедом стану...
- Кстати, о родственниках. Как поживает ваша мифическая сестрица?
- А, вы об этом? Было дело: в журнале "Стас" я написал, что нас трое братьев и одна сестра - Поля Абдулова. Когда начались известные события в Фергане, мы, братья, якобы решили свою любимицу-Полю отправить за границу... Она стала известной певицей и имя поменяла: теперь ее зовут Пола Абдул. Недавно мама к ней в Америку ездила, а сейчас сестричка к нам в гости собирается... Этот мой бред опубликовали - "купились" абсолютно все.
- Какое очередное хулиганство вынашиваете сейчас?
- Была у меня одна задумка, но претворить ее в жизнь я не решился: людей пожалел... Значит, так. Появляюсь я на телеэкране - и на полном серьезе говорю: "Знаете, я обнаружил в себе удивительные способности - на расстоянии заряжаю аккумуляторы". Думаете, не поверили бы?
- Вам? Поверят.
- Дальше я объявляю, что через пятнадцать минут начну свой сеанс. Хорошо бы, чтобы происходило это все зимой, в мороз. Вы себе представляете, какое громадное количество людей рванет за аккумуляторами? Лифт не работает - не беда: на шестнадцатый этаж аккумулятор на собственном горбу дотянем... Попрут ведь, попрут!..
- Я вам больше скажу: у кого-то аккумулятор действительно зарядится.
- Вот-вот, а я буду сидеть и важно размахивать руками, как Чумак... Между прочим, он при мне из коньяка вино сделал.
- Разбавил?
- Да нет же! Я сам купил бутылку, сам откупорил, сам налил в рюмку, сам попробовал - коньяк. Чумак помахал над рюмкой руками: "Пробуйте!" - терпкое вино... Он отхлебнул - и удивился: "Нарушая структуру воды, я сам понятья не имел, что в итоге получится". Клянусь вам, все произошло на моих глазах.
- А вот моим глазам повезло меньше. Здесь, в Израиле, мой коллега спросил Чумака, может ли он из водки сделать воду. "Маг" лишь руками развел: "Нет, не могу: зачем же хороший продукт переводить?-
...Закончились последние приготовления на сцене, в зале зажгли свет. И тут мгновенно к Абдулову подскочил человек - видимо, ответственный за порядок в помещении - и весьма эмоционально произнес монолог на иврите. Я, поняв, в чем дело, из последних сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться. "Курить нельзя? - на чистом русском переспросил Абдулов. - Я все равно тебя, милый, не понимаю", - и невозмутимо затянулся... Но речь шла не только - и не столько - о запрете курить в зрительном зале... Часа два назад, ища пепельницу, Абдулов стянул со сцены - и в данный момент крепко сжимал в руках - некую емкость, которая вполне могла быть пригодной и для окурков. Правда, "пепельницу" в театре использовали по другому назначению: в ней держали средство для мора крыс. "Стрих-нин", - по слогам, внятно и отчетливо объяснил Абдулову "ответственный"...
